Преосвященный Иона (Покровский; 1888 — 1925). 1920-е годы
Владимир Покровский (так звали Владыку в миру) родился в 1888 году в Козельском уезде Калужской губернии в крестьянской семье. Осиротев в возрасте восьми лет, Владимир был взят на воспитание сельским диаконом по фамилии Покровский, который и позаботился о его образовании. Несмотря на жизнь в бедности, юноша проявил отличные способности и, успешно окончив Духовное училище и Калужскую Духовную семинарию, в 1909 году поступил в Казанскую Духовную академию. Во время учебы он окормлялся у Преподобного Гавриила Седмиезерского. На третьем курсе Владимир принял монашество с именем Иона и был направлен во Введенскую Оптину Пустынь, где проходил иноческий искус под руководством Преподобных Анатолия и Иосифа Оптинских.
Вернувшись в Казанскую Духовную академию уже в сане иеромонаха и окончив ее с отличием в 1914 году, отец Иона отказался от места преподавателя Нового Завета, которое ему предложили в Академии, считая послушание непосильным для себя. Об этом он рассказал своему духовному отцу, старцу Гавриилу, но тот, увидев в этом предложении волю Божию, велел отцу Ионе принять эту должность, а за поспешность с отказом положить 300 земных поклонов с Иисусовой молитвой. Отец Иона был один из самых преданных чад Преподобного Гавриила. Именно он причащал старца перед его кончиной в 1915 году.
Прослужив преподавателем Казанской Духовной академии недолгое время, иеромонах Иона пожелал быть в одних рядах с русскими солдатами на полях сражений Великой войны 1914 года и стал военным священником-добровольцем. В 1916 году он прибыл в Могилев, в Ставку Верховного Главнокомандующего, и, поступив в Полевое Управление Военным и Морским Духовенством, принял участие в знаменитом Брусиловском прорыве. Уже тогда он производил неизгладимое впечатление своей скромностью и духовностью, красноречием и желанием служить Богу, Царю и Отечеству.
В июне 1917 года иеромонах Иона был назначен на должность проповедника 2-й армии, однако развал русских войск, произошедший после февральского переворота, вскоре оставил его без места. В начале 1918 года отец Иона вернулся в Казань, где власть уже захватили большевики.
В мае 1918 года иеромонах Иона ходатайствовал об освобождении из заключения арестованного безбожниками настоятеля Раифской пустыни игумена Варсонофия, который и был отпущен на поруки ему и инспектору Казанской Духовной академии архимандриту Гурию.
Вскоре отец Иона был арестован большевиками как «опасный контрреволюционер». Понимая, что его ждет расстрел без суда и следствия, он бежал из-под стражи и, сев на поезд, в июне 1918 года прибыл в город Пермь.
В Перми он вновь попал в руки большевиков, был избит, искалечен и в одной рубашке брошен в тюрьму. Из тюрьмы вместе с другими заключенными его отправили сначала в вагоне для перевозки скота, а затем на пароходе в Тюмень, на суд Верховного Трибунала. На шестой день следования пароход был обстрелян войсками Сибирского правительства, только что освободившими Тобольск, и отец Иона с соузниками получили свободу.
Раздетый донага, он сначала вынужден был просить милостыню, а затем нанялся работать в поле. Заработав на одежду и немного окрепнув, отец Иона направился в Омск – столицу свободной от большевиков Сибири.
Там он вновь стал военным священником, войдя в состав духовенства Сибирской армии адмирала Колчака. Иеромонах Иона стал одним из деятельных организаторов создания «дружин Святого Креста» – добровольческих формирований, в которых бойцы сражались с безбожниками-большевиками не за какой-либо класс, а за христианскую веру. В 1919 году Временным Высшим Церковным Управлением Сибири отец Иона был возведен в сан игумена и назначен благочинным 11-го Яицкого армейского корпуса, вошедшего в состав Южной армии.
Отступив вместе со своей частью через безводный Северный Туркестан и войдя в состав Оренбургской армии атамана Дутова, отец Иона принял должность главного священника армии. После отстранения атамана от командования армией он остался вместе с Дутовским отрядом и разделил с ним трагический исход из пределов родной земли. Под ударами большевиков «горсть удальцов Дутова» отошла из Семиречья, через город Лепсинск и в начале 1920 года, без запасов провианта и фуража, преодолела перевал Кара Сарык высотой почти в 6 тысяч метров. Будущий Святитель до конца прошел крестный путь своей паствы, со всеми ее лишениями и жертвами, иной раз руками с ободранной кожей хватаясь за выступы обледенелых скал и редкий кустарник, чтобы не сорваться с головокружительных высот Памира. Но Бог сохранил его, как говорил он сам, для епископского служения. Вскоре остатки армии прибыли в Китай.
За рубежом отец Иона стал пастырем для множества русских изгнанников, вынужденных бежать из России после захвата власти большевиками. Прибыв в город Кульджа, где он способствовал сплочению разрозненных русских сил, весной 1921 года отец игумен вновь был вынужден отступать перед большевистской угрозой и, пройдя с конным отрядом оренбургских и семиреченских казаков Западный Китай и северную окраину пустыни Гоби, добрался до Шанхая. Здесь развернулась его пастырская деятельность среди не только среди русских беженцев, но и китайцев, из которых многие приходили к Православию под духовным руководством отца Ионы. Вскоре за особые труды и выдающуюся деятельность в белых войсках на Дальнем Востоке он был возведен в сан архимандрита и назначен в Русскую Духовную Миссию в Пекине.
В 1922 году, когда была образована Пекинская Епархия с двумя викариатствами – Шанхайским и Тяньцзиньским, – архимандрит Иона был избран на должность второго викария. В сентябре 1922 года в Пекине была совершена его архиерейская хиротония во Епископа Тяньзиньского с назначением его настоятелем Иннокентьевского собора в городе Маньчжурии.
Храм во имя Святителя Иннокентия Иркутского. 1928 год
Маньчжурия в 1922 году представляла собой населенный пункт, переполненный тысячами русских беженцев без средств и ориентиров, с разобщенным и взбудораженным обществом, экономикой в упадке и чахнущей духовно-нравственной жизнью.
Прежде всего Епископ Иона взялся за устроение своей паствы в религиозно-нравственном отношении. В храме он установил уставное богослужение, организовал прекрасный хор и неустанно обращался к народу с проповедями, которые производили на всех глубокое впечатление. Вскоре собор стал тесен для богомольцев — туда приходили не только русские беженцы, но и китайцы. Церковное служение Преосвященного Ионы отличалось необычайной торжественностью и проникновенностью. Особенно благоговейное отношение было у него к обновленным иконам. При известии о чуде обновления Владыка немедленно отправлялся в этот дом, обследовал образ, свидетельствовал факт обновления и служил молебен. В честь обновленных икон он нередко устраивал торжественные крестные ходы.
Святитель Иона (справа) у икон Божией Матери и Святителя Николая Чудотворца. 1920-е годы
По инициативе Епископа Ионы были открыты: Духовное училище (в которой учились как русские, так и китайцы и в которой сам Преосвященный преподавал Закон Божий), бесплатная амбулатория и столовая на 200 человек, аптека с бесплатной выдачей лекарств беднейшему населению, библиотека-читальня и книжная лавка. В городе Владыка при помощи меценатов основал небольшие предприятия, дающие доход и места для обездоленных беженцев. Кроме того, Преосвященный Иона издавал духовно-нравственные листки и читал лекции в на богословско-философских курсах в Харбинском политехническом институте.
Главным предметом забот и величайшей отрадой Святителя были дети. Епископ Иона основал приют для малолетних сирот, в который принимал детей без различий. Владыка никогда не ложился спать, пока сам не проверит в спальнях у воспитанников, как они легли: кто уснул без одеяла — тихонько укроет, проверит, цела ли одежда и обувь, уходя — перекрестит спящих, возьмет с собой порванную детскую одежду — чинить.
Другим его начинанием была 10-классная школа с ремесленным уклоном, в которой обучались и юноши, и девушки — причем беднейшие из них обучались бесплатно.
Из воспоминаний В. В. Фролова:
«Характерной чертой этой быстро развивающейся деятельности было постоянное ее улучшение. Летом – экскурсии для школьников, дача – для приюта; в школе был организован прекрасный струнный оркестр под руководством художника-капельмейстера; организован школьный научный кинематограф, которым пользовались за весьма дешевую плату и бесплатно все учебные заведения города. Каждый год при школе открывались новые ремесленные отделения. Постановки детских вечеров, спектаклей, рождественских елок, школьных выставок делались событиями в городе. Одновременно развертывалась большая работа по церковному благоустройству… Знатоки церковного пения утверждают, что маньчжурский архиерейский хор по художественности исполнения выдерживает сравнение с любым из лучших хоров Харбина».
Владыка мечтал устраивать детские лагеря каждое лето, и, несмотря на множество препятствий, с приютскими и детьми его школы раза два сходил в степь, где принимал участие в детских играх и сборе цветов. Дети платили ему такой горячей искренней любовью, какую не всегда встретишь в семьях.
Широта интересов и образования, разносторонняя полезная деятельность и любовь ко всем сделали Святителя необычайно популярным и глубоко почитаемым в среде как православного населения, так и среди иноверцев. Городские начальники доверяли ему большие суммы денег, давали вагоны муки и угля, даже хотели избрать в городские головы Маньчжурии. По приглашению городского совета Владыка преподавал Закон Божий в местной китайской гимназии. Полюбившие его учащиеся, узнав, что сдача экзамена по этому предмету для них необязательна, заявили о своем желании все равно подвергнуться испытанию и все показали хорошие знания. Влияние Епископа Ионы на людей было таково, что даже советский консул не мог противиться обращениям Владыки и оказывал материальную помощь благотворительным заведениям, открытым по инициативе Преосвященного.
В течении трехлетнего служения Святителя Ионы в Маньчжурии он своим неутомимым трудом, бескомпромиссной приверженностью Христовой заповеди о милосердии и благодатью Божией достиг того, на что обыкновенному труженику потребовались бы десятилетия.
Заботясь о других, Владыка совершенно забывал о себе. В личной жизни он был скромен до суровости. Его постоянной пищей были картошка, ржаной хлеб и рыба; одежду и обувь он носил залатанную и до бедности непритязательную. Святитель принимал народ каждый день с 7 утра до 11 вечера — и в будни, и в праздники. Окончив прием, вместо отдыха Владыка принимался за новую работу: писал ответы на обширную корреспонденцию, составлял очередное пастырское назидание, готовил к печати листовки и т.п.
В 1925 году Преосвященный получил новый титул — «Епископ Ханькоуский».
Осенью того же года Владыка заболел ангиной, но продолжал ревностно совершать Богослужения — при повышенной температуре служил на Воздвижение Креста и на Покров Пресвятой Богородицы; при больном горле, почти шепотом, поучал свою паству евангельским истинам.
Вскоре ангина вызвала заражение крови, и 19 октября врач сообщил Владыке о том, что тот умирает. К Преосвященному Ионе немедленно пришли его духовные чада и дети из школы и приюта; вся паства молилась в церкви о его выздоровлении.
Перед своей кончиной Святитель велел облачить его в епитрахиль и поручи Преподобного Амвросия Оптинского, указал к погребению одеть его в белое облачение с митрой, полученной им от маньчжурской паствы, и похоронить за алтарем Иннокентиевского собора. Последней его просьбой к пастве было: «Не бросайте детишек, берегите их».
Из воспоминаний Высокопреосвященного Мефодия (Герасимова), Митрополита Харбинского и Маньчжурского:
«Увидев духовника, почивший Владыка понял, что наступает уже последний момент, и спросил врача: «Неужели уж так скоро мой конец?». Получив утвердительный ответ, почивший стал готовиться к исповеди и Святому Причастию. Надевая мантию, он сказал: «Пора собираться». Исповедался и приобщился Святых Таин. Разоблачившись, он сел и напечатал на пишущей машинке свое предсмертное завещание… Изложив свою последнюю волю, он встал, взял требник и сам прочитал себе канон на исход души. Я стоял сзади и вместе с ним молился, врач только слегка поддерживал его сзади. Прочитав канон, он стал прощаться с присутствующими, которые стояли за занавеской в смежной комнате. Прося прощения, он поклонился всем в ноги и присутствовавшие со слезами на глазах в свою очередь поклонились ему в ноги, прося прощения, и подходили по одному, принимали от него благословения… Благословив всех присутствующих архиерейским благословением, он сел на кровать, велел себя разуть, затем лег на постель и сказал: «Я умираю». Ему дали в руки крест и свечу… Я стал читать отходную. Умирающий все что-то говорил. Когда я прочитал кондак «Душе моя», стал читать икос, внезапно у меня подступили слезы к глазам, в этот момент умиравший испустил последний крик и скончался».
Преосвященный Иона отошел ко Господу 20 октября 1925 года, на 37-м году своей жизни. На похороны его собралось более восьми тысяч — при том, что в г. Маньчжурии проживало 10 тысяч.
Сразу же после кончины Святителя по его молитвам начались чудотворения. Так, прямо в ночь его смерти новопреставленный Епископ Иона явился в сонном видении отроку Николаю, который много лет страдал тяжелой болезнью ног и не мог ходить. Святитель сказал мальчику: «На, возьми мои ноги, они мне больше не нужны, а свои – отдай мне». Мальчик проснулся и, встав на ноги, ощутил себя совершенно здоровым.
Преосвященный Иона (Покровский), Епископ Ханькоуский, был прославлен в лике Святителей Русской Православной Церкви в 1996 году. Честные мощи его были уничтожены при взрыве Иннокентиевского собора в 1964 году.
